«Любимый город может спать спокойно и видеть сны, и зеленеть среди весны», — успокаивала ленинградцев популярная песенка из кинофильма «Истребители», снятого в 1939 году. Но этому не суждено было сбыться — войска Гитлера сомкнули вокруг Ленинграда кольцо блокады, длившейся с сентября 1941 по январь 1944 года.

27 января 1944-го город на Неве был освобожден. В этот день мы вспоминаем о подвиге ленинградцев, которые долгих 900 дней и ночей, превозмогая страшнейший голод и усталость, спасаясь от налетов вражеской авиации, защищали свой родной город. В памяти людей, переживших блокаду, навсегда останутся 125 граммов хлеба — норма суточного пайка — и первый обоз с мукой, идущий по Дороге жизни. Своими воспоминаниями о трагических событиях тех дней с нашим корреспондентом поделилась уроженка Ленинграда, а ныне жительница Нагатино-Садовников Валентина Дмитриевна Бондаренко.

Когда началась война, ей не было и шести лет. Их семья жила на Выборгской стороне в живописном месте с красивым парком. Валентина Дмитриевна вспоминает, как пришла в их дом тяжелая весть: «В тот день мы с мамой ходили в баню. Когда вернулись домой, у квартиры столпились соседи — только у нас была черная “тарелка” радио. “...Сегодня в 4 часа утра... без объявления войны германские войска напали на нашу страну...” — донеслись страшные слова. Все заплакали. Многие в тот же день принялись рыть окопы в городской болотистой почве, а на следующий день они уже заполнились водой».

Дни блокады Валентина Дмитриевна запомнила очень хорошо — почти два года ее семья находилась в смертельном кольце.

Вспоминает, как зимой сидели с младшими братом и сестрой на диване в шапках, пальто и валенках, прижавшись друг к другу, ведь топить печь было нечем — вся мебель и книги уже были сожжены. Не было света, окна занавешивали плотным синим байковым одеялом. Трехлетний брат без конца плакал, говорил, что хочет есть. От нехватки пищи все время клонило в сон. Мама пропадала в бесконечных очередях за хлебом и водой, которую приносила с озер, расположенных рядом с Шуваловским кладбищем.

«Выжить нам помог родственник-танкист, который охранял Ладожское озеро, — рассказывает Валентина Дмитриевна. — Он приносил в каске маленькие кусочки сахара, их отдавали солдаты для детей Ленинграда. А один раз даже принес тушенку! Суточная норма хлеба в день была 125 граммов, вот такая по размеру», — Валентина Дмитриевна указывает на маленький корпус диктофона. И еще вспоминает кулечки, свернутые из листков отрывного календаря, в которые не помещалась даже чайная ложка крупы: «В Ленинграде у нас до потолка была печка-голландка, мама прятала туда крупу, чтобы мы не рассыпали».

Небольшую картину Репина, хранившуюся в семье, ее мама выменяла на 400 граммов хлеба, каракулевая шуба в те времена стоила столько же. Хлебная корка была мок рой, непропеченной. Маленькая Валя говорила маме: «Когда война кончится, ты купишь много хлеба?» Фашисты немилосердно бомбили Ленинград с воздуха и с немецкой методичностью регулярно обстреливали его из тяжелых орудий. Пряталась семья Валентины в подвале соседского дома, где было тесно и не хватало воздуха.

Предпринимались попытки вырваться из осаж денного города. Валины соседи отдали своих детей солдатам, чтобы их переправили через Ладожское озеро на другую сторону. «Нас мама не отпустила. Из тех, кто уехал, в живых не осталось никого, — вспоминает Валентина Дмитриевна, — погибли Валя, Толя, Вова, Виталик...» Знакомых соседских детей не стало в одночасье.

В мае 1943 г. девочку, ее братика и сестренку все же вывезли из оцепления и эвакуировали в Астрахань. На Волге их посадили на пароход, и маленькая Валя, уже научившаяся читать, с гордостью произносила его название: «М.Ю. Лермонтов».

На пароходе была еще одна надпись:

«Дети блокады. Просим ничего не бросать».

«Нас нельзя было кормить, потому что желудки ссохлись, — говорит В.Д. Бондаренко. — Все дети были опухшие, с огромными животами, тоненькими ножками. На каждой остановке к пароходу подъезжала машина-полуторка, в нее грузили мертвых. Нас высадили на санобработку, где остригли наголо, надели на всех белые халатики, на шею повесили бирки.

Иногда на остановках моряки отводили нас в лес, искали оставшуюся еще с осени клюкву и давали по две-три ягодки».

В Астрахани дети узнали вкус помидоров и арбузов. А вскоре вновь начался голод — теперь уже на Кубани. В городе Георгиевске Ставропольского края семья Валентины Дмитриевны встретила день Победы. Она помнит все, как будто это было вчера: ранним утром соседка распахнула квартиру с самыми желанными словами: «Что вы спите! Война кончилась!» Весь двор высыпал на улицу, все плакали и смеялись, целовали и обнимали друг друга, а сирень ослепительно цвела белыми и фиолетовыми букетами, и в воздухе стоял аромат, напоенный солнцем и светом.

...Память человеческая избирательна и мудра: и долгие годы спустя боль от воспоминаний о пережитом ужасе уступает торжественному чувству Великой Победы.

М. Селиверстова Фото автора__ Воспоминания детства Я вспомнила детство далекое, Раскаты войны, словно гром, Телегу, груженую сеном, И раненой женщины стон.

Смотрела глазами широкими (Впервые увидела кровь), Не знала тогда, что повозку Оставил матрос за рекой.

Забегала бабушка старая, Послала воды ей подать, И чтоб не смотрели мы, малые, Просила бинты помотать.

А женщина бледная-бледная, Губами едва шевелит И просит глазами усталыми Скорее ее схоронить.

Матрос оставаться не может, Спешит поскорей за реку, Куда нескончаемой лентой Обозы и люди бегут.

Кой-как обработали рану И губы смочили водой.

А женщина смотрит — не плачет И жмет мне тихонько ладонь.

С тех прошло время не мало, Но часто я вижу во сне Те жуткие кадры из жизни И страшно становится мне.

Когда просыпаюсь, то рада, Что это приснилось во сне, И нет обожженной телеги, Несущейся быстро к реке.

В.Д. Бондаренко